Житие Паисия Угличского конца XVI–начала XVII вв.: принципы отбора грамматических средств и характер грамматической нормы

 

1. Черты нормативного церковнославянского языка на протяжении своей истории наиболее последовательно, по сравнению с другими оригинальными жанрами древнерусской литературы, проявляются в языке агиографии. Вместе с тем многие оригинальные жития XVI–XVII веков отражают проникновение в тексты элементов гибридного языка (сниженного типа нормы).[1] Появление этих элементов в агиографических текстах, в целом характеризующихся последовательным употреблением специфических книжных норм, может быть вызвано целым рядом причин, связанных, во-первых, с нормативными установками автора или редактора, во-вторых, с задачами повествования и стратегией построения текста. Ярким примером того, насколько представление автора о функциях текста влияет на выбор языковых средств, является Житие Юлиании Лазаревской, в Пространную редакцию которого, созданную, вероятно, при подготовке канонизации святой[2], были последовательно включены книжные обороты и конструкции, отсутствующие в Краткой редакции.

2. В докладе анализируются грамматические нормы церковнославянского языка, которым следуют создатели Краткой и Пространной редакций Жития Паисия Угличского (употребление глагольных форм прошедшего времени, двойственного числа, конструкции «дательный самостоятельный» и др.).

Создание Жития Паисия Угличского, предположительно в к. XVI–н. XVII вв., также, по-видимому, было приурочено к канонизации святого.[3] Сопоставление Краткой и Пространной редакций Жития позволяет выявить основные принципы отбора языковых элементов и стилистического оформления текста каждой из редакций памятника.

3. Краткая редакция Жития (по списку РНБ, собр. Титова, № 43) представляет собой образец достаточно строгого следования нормам книжно-славянского языка. Здесь представлен весь ряд грамматических особенностей, ставших уже архаичными для XVI–XVII вв. и традиционно рассматриваемых как книжные: формы двойственного числа в соответствующих контекстах; оборот с дательным самостоятельным во временном значении (хотя есть случаи употребления оборота в качестве самостоятельного предложения: Л. 454 об. И тако молящуся ему до клепания утрени); сложная система прошедших времен, а также отсутствие глаголов в л-форме без связки для обозначения прошедшего времени. Л-формы не проникают даже в раздел, описывающий посмертные чудеса святого, хотя обычно именно эта часть житийных текстов наиболее подвержена влиянию гибридного языка.

4. Пространная редакция Жития (по списку РНБ, собр. Титова № 2642) в отличие от Краткой имеет ряд языковых особенностей, рассмотрение которых позволяет предположить, что автор Пространной редакции руководствовался иными, чем в Краткой, принципами отбора грамматических средств. В области употребления традиционных книжных элементов наблюдаются следующие явления: 1) отсутствие или непоследовательное употребление форм двойственного числа в контекстах, где появление данных форм характерно для житий (например, когда речь идет о родителях святого); 2) оборот с дательным самостоятельным во временном значении и в независимых предложениях (кроме того, примеры типа Бывшу некогда во граде Углече великому пожару бысть (Л. 139) свидетельствуют о постепенной утрате оборотом своих функций и формы даже в текстах стандартного книжного регистра). На фоне последовательного употребления форм имперфекта (в основном для описания повседневных трудов и подвигов святого) и аориста (для неожиданных событий и чудес) в пространной редакции встречаются л-формы глаголов в следующих функциях:

1) в функции перфекта (плюсквамперфекта) — для обозначения действия придаточного предложения, предшествующего действию в главном;

2) в ряду глаголов в форме аориста, обозначающих цепочку последовательно сменяющих друг друга событий (как правило, это приставочные глаголы сов. вида). Очевидно, что л-формы и аорист являются в данном случае равноправными вариантами.

3) отмечено использование л-форм в предложениях, повторяющих основную информацию предшествующего фрагмента и таким образом подводящих итог сказанному выше: Л. 133 об. Со всем освятилася сия соборная церковь честнаго и славнаго Ея Покрова в лето 6991… Данная форма замыкает цепочку глаголов, обозначающих последовательно сменяющие друг друга события, прерывая плавное линейное развертывание текста.

5. Причины грамматических различий двух редакций следует искать, по-видимому, в особенностях их содержания и в отношении авторов к задачам произведения. Так, канонический текст Краткой редакции, лишенной исторических подробностей и созданной в богослужебно-гомилитических целях[4], не нуждается в привлечении специальных некнижных формальных средств; жизненный путь святого рассматривается вне исторической перспективы. Автор Пространной редакции, в которой деятельность святого — основателя монастыря прочно связывается с историей Углича, смотрит на описываемые события из своего настоящего как на события прошлого, что обусловливает изменения в традиционной структуре прошедших времен[5] и позволяет интерпретировать глагольные формы в нарративном режиме[6].

---